Традиции А.С. Пушкина в творчестве С. Есенина

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Традиции А.С.Пушкина в творчестве С. Есенина

Иванова Людмила Геннадьевна

учитель русского языка и литературы

МОУ г. Кургана «СОШ №56»

Его стихов пленительная сладость

Пройдет веков завистливую даль…

А.С.Пушкин

Жизнь поэта - пророческий духовный подвиг. Судьба гениального Пушкина и достойного преемника его славы С.Есенина - блистательное тому подтверждение. С необыкновенной глубиной и художественной силой каждый из них рассказывает не только о своём времени, но и хранит его в слове для потомков. Пророчески провидя будущее, гениальные поэты близки нашему времени, нашей жизни, нашим думам и чувствам, радостям и тревогам. Они поправу наши великие современники.

А.С.Пушкин - поэт вечного пространства. Весь мир его поэзии бесконечно дорог и близок нам. В детстве, затаив дыхание, мы погружаемся в завораживающую музыку и простоту стиха пушкинских сказок. С годами, взрослея, открываем для себя нового Пушкина и новых кумиров. Так же и наши ученики, воспитанные на гениальных произведениях А.С.Пушкина, пронизанных особенной добротой и чуткостью, пытаются искать и находят его продолжение в творчестве других гениев русской поэзии.

Настоящим открытием для моих учеников стала напечатанная в одном из московских журналов есенинская анкета о Пушкине, в которой было написано: «Пушкин - самый любимый мною поэт. С каждым годом я воспринимаю его все больше и больше как гения страны, в которой я живу». Думая о Пушкине, мы невольно приходили в мыслях к Есенину, понимая, что он был великим патриотом и звонкозвучным певцом народа, достойным преемником Пушкина.

Ныне эта истина становится всё очевидней. Казалось бы, всё говорит за то, что тему «Пушкин и Есенин» должны были глубоко и обстоятельно обследовать наша литературоведческая наука и критика. Однако оказалось, что среди огромного кол-ва литературы буквально наперечёт статьи, посвященные такой актуальной и значительной в литературоведении проблеме, как влияние Пушкина на творчество Есенина. Так определилась тема нашего проекта: «Традиции А.С.Пушкина в творчестве С.А.Есенина».

Поначалу может даже показаться, будто у Пушкина и Есенина нет и не может быть каких-либо значительных точек касания, нет как бы прямой зримой связи - биографической и творческой. Однако, если внимательнее посмотреть, можно увидеть, что в судьбе поэтов, их детстве, юности, первых литературных шагах, в их программных произведениях и, самое главное, в истинно глобальном художественном познании каждым из поэтов своей эпохи, своего народа есть удивительно много общего, примечательного, того, что помогает более наглядно выявить единство и духовную взаимосвязь Пушкина и Есенина.

Линии сравнения	Пушкин	Есенин
Детство	Дворянский сын. Подмосковное имение Марии Алексеевны Ганнибал - бабушки Пушкина по матери, которая более других занималась воспитанием своего внука	Крестьянский сын. Деревенская хата на Рязанщине, где провела свою жизнь Наталия Евтеевна Титова - бабушка Сенина по матери, более других опекавшая своего внука в детстве
Литература	Домашняя библиотека Пушкиных в Москве. Сотни книг на русском и иностранных языках, которые с увлечением читает Пушкин.	Библия да несколько старинных церковных книг в избе Фёдора Андреевича Титова - деда Есенина. По этим книгам научился читать будущий поэт.
Обучение	Прославленный Царскосельский лицей, в стенах которого 6 лет провел Пушкин.	Затерявшаяся в Мещерских лесах второклассная церковно- учительская школа, где 3 года провёл Есенин, после нее 1,5 года занятий в Московском народном университете Шанявского.

У каждого из поэтов свое неповторимое детство и отрочество. Но было в этом детстве и отрочестве нечто глубинно-общее - корневая связь со стихией национального языка, с красотой и мудростью народного слова.

Эти истоки восходят к их детским впечатлениям, к замечательным бабушкам: Марии Алексеевне и Наталии Евтеевне, которые привили им с младенческих лет любовь к народной поэзии.

Стихотворение юного Пушкина «Сон» (1816) и есенинские «Бабушкины сказки» (1913-1915) ярко воссоздают атмосферу уютных домашних вечеров, согретых русской сказкой - иными словами, те общие духовные начала, которые многое определили в их творчестве. Удивительно, как совпадают даже чисто психологические детали детского восприятия того чудесного и ужасного, что несёт в себе сказочная фантастика.

Комментируя стихотворение Пушкина «Сон», известный учёный Н.Скатов отмечает, что значение старинного слова «мамушка» в этом стихотворении вбирает в себя и несёт все возможные значения, когда «мамушка»- и няня, и мать, и бабушка…Кто-то усматривает за пушкинской «мамушкой» няню Арину Родионовну, а кто-то - бабушку Марию Алексеевну. пушкин есенин поэт

Художественно-обобщённый образ, в котором переплетены черты матери и бабушки, создаст и Есенин в стихотворении «Письмо матери». Кажется, никто, кроме него, не мог бы написать столь проникновенных слов о стареющей матери «в старомодном ветхом шушуне» и её вечном святом ожидании.

Однако почти за сто лет до Есенина Пушкин нарисовал с не меньшей теплотой и любовью образ другой «старушки» в «шушуне», в котором за узнаваемыми чертами его духовных кормилиц - няни и бабушки - вставал символический образ первой музы поэта - «наперсницы волшебной старины»:

Я ждал тебя; в вечерней тишине

Являлась ты весёлою старушкой

И надо мной сидела в шушуне,

В больших очках и с резвою гремушкой.

Ты, детскую качая колыбель,

Мой юный дух напевами пленила

И меж пелен оставила свирель,

Которую сама заворожила…

Духовно вскормленные стихией родного языка, Пушкин и Есенин сделали его всеобщим достоянием, в совершенстве овладели его тайнами и загадками.

Творчество поэтов многогранно, но все-таки главным, основополагающим для них, была любовь к Родине. Действительно, и Пушкину, и Есенину было свойственно особое отношение к родной земле, выражавшееся в способности любить родину такой, какая она есть. Именно у Пушкина мы впервые встречаем поэтическое изображение русского сельского пейзажа в его неизбывной грусти и «смиренной» убогости, столь созвучных складу русской души:

Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,

За ними чернозем, равнины, скат отлогий,

Над ними серых туч густая полоса.

Где нивы светлые? Где тёмные леса?

Где речка? На дворе у низкого забора

Два бедных деревца стоят в отраду взора,

Два только деревца, и то из них одно

Дождливой осенью совсем обнажено…

« Румяный крик мой…»

С лирической проникновенностью поэтизирует образ «Родины кроткой» и Есенин, преображая светом любви и «эту чахленькую местность», и «край заброшенный» под «дешевеньким ситцем»: «Это все мне родное и близкое, отчего так легко зарыдать».

Мир без родины предстает в воображении Пушкина как «пустыня», как «алтарь без божества»:

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам…

«Два чувства дивно близки нам…»

Образ «Родного пепелища» близок и Есенину, поэту иного века:

Край мой! Любимая Русь и Мордова!

Притчею мглы ты, как прежде, жива.

Нежно под трепетом ангельских крыл

Звенят кресты безымянных могил.

«Синее небо, цветная дуга…»

И для Пушкина, и для Есенина любовь к родине и память «родных могил» - два изначально неразделимых корня, формирующих национальное самосознание личности:

На них основано от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека,

Залог величия его.

Пушкин «Два чувства дивно близки нам…»

В пейзажной же лирике Пушкина преобладает образ мира как открытого распахнутого пространства русской равнины - «чистого поля», пересекаемого горизонталью уходящей в бесконечность дороги:

Еду, еду в чистом поле;

Колокольчик динь-динь-динь…

Страшно, страшно поневоле

Средь неведомых равнин…

«Бесы»

Образ безбрежной русской равнины проходит и через всё творчество Есенина. «Тоской бесконечных равнин» отмечены многие пейзажи поэта.

Особенно эмоционально-образной близостью отмечена пушкинская и есенинская лирика «зимнего» цикла, где звучат мотивы такой родной для русского слуха народной ямщицкой песни - «то раздолье удалое, то сердечная тоска», - а по заснеженным просторам мчатся навстречу неизведанному неудержимые кони судьбы.

Общность самобытных, ментальных начал художественного сознания Пушкина и Есенина проявилась и в воплощении ими русского национального характера. Достаточно вспомнить пушкинских персонажей: Пугачева, Савельича, капитана Миронова («Капитанская дочка»), кузнеца Архипа («Дубровский»),

Самсона Вырина («Станционный смотритель»), летописца Пимена, Николку -юродивого («Борис Годунов») или есенинского Хлопушу («Пугачев»), Прона или Лабутю, Оглоблиных («Анна Снегина»), чтобы убедиться, сколь глубоко знали великие поэты русскую народную душу во всех ее проявлениях.

С юных лет Есенин прекрасно знал не только поэзию и прозу, но и драматургию Пушкина. На протяжении всей жизни он внимательно перечитывал пушкинские произведения, письма с вариантами и комментариями к ним и даже дословно цитировал отдельные строки из писем своего кумира. Недаром свою первую драму в стихах семнадцатилетний Есенин назвал «Пророк».

Расцвет пушкинских традиций в творчестве Есенина приходится на 1923-1925 годы. В это время пушкинский образ занимает важное место в жизни и в творчестве Есенина. Поэт «играет в Пушкина», подражает ему в жизни, носит пушкинский цилиндр и крылатку. Даже принципы развития пушкинских традиций Есенин определяет с оглядкой на внешний облик любимого поэта и говорит об осознании стиля пушкинской «словесной походки» и использовании «замечательных подробностей», вычитанных у Пушкина.

Одна из таких «замечательных подробностей» из «Бориса Годунова» отразилась ещё в «Песне о великом походе» в строках, описывающих пренебрежительное отношение народа к кончине царя: «Кто всерьёз рыдал,

А кто глаза слюнил», явно соотносится с вестью невинно убиенного младенца царевича Димитрия и о наследовании престола Борисом. Даже для революционной «Поэмы о 36» не прошёл незамеченным опыт баллад Пушкина «Узник» и «Песнь о вещем Олеге». По сути, Есенин стал первым, кто соединил в поэме черты жанра героической революционной баллады и тюремной песни «Паша, ангел непорочный…».

В «Песне о великом походе» ощущаются вибрации меди «Медного всадника» и лексические переклички с «Борисом Годуновым», а в «Анне Снегиной» - диалог с «Евгением Онегиным». Герои «Анны Снегиной» как бы вторгаются туда, где жили герои Пушкина, - в деревню, в обстановку дворянской усадьбы: герой-рассказчик Сергей въезжает в поэму на дрожках, Евгений Онегин «летит в пыли на почтовых». Письмо Анны Снегиной вызывает в памяти знаменитое письмо пушкинской Татьяны к Онегину. Герой поэмы Есенина «изысканный, а заодно и прославленный петербуржец, своеобразный Онегин начала ХХ века.

Но всё же самая «пушкинская вещь» - поэма «Чёрный человек». В ней Есенин не случайно упоминал «трагедию зависти» - «Моцарта и Сальери» и тем самым подчёркивал, что в образе « чёрного человека» прежде всего воплощены зависть и тёмные силы, мучающие и преследующие поэта, как пушкинского Моцарта. Душа Моцарта болит, как душа поэта - героя «Чёрного человека».

Но, в отличие от пушкинского «Моцарта и Сальери», Есенин сближает «чёрного человека» с поэтом, наделяя его даже внешним сходством. На этом основании большинство исследователей видят в нем двойника лирического героя и относят поэму к теме двойничества, как результату внутренних противоречий личности, традиционной для мировой, и в том числе русской, литературы. Есенинский «чёрный человек» традиционен и в то же время нов, и одновременно - воплощение чёрных сил окружающего мира - два в одном.

Как правило, Есенин намеренно подчёркивает различие своих художественных решений конкретным сходством с произведениями Пушкина, а также общим строем пушкинской «словесной походки». Развивая пушкинскую традицию, Есенин проявляет себя новатором и создаёт новую поэму ХХ века, которую отличает историзм и современность, классические и современные тенденции, соединение различных фольклорных и литературных жанров.

Взаимосвязь духовно-эстетических миров Пушкина и Есенина - проявление не только литературной традиции, но и национальной культурно-исторической преемственности. Сама возможность сопоставления столь разных художественных величин обусловлена тем, что среди всех русских поэтов именно Пушкин и Есенин являются наиболее яркими выразителями в поэзии русского национального самосознания во всей его самобытности и полноте. Оба поэта сумели постичь русский мир в его духовной целостности и выразить посредством слова наше национальное «Все».

Список используемой литературы

Бонди С.О Пушкине: Статьи и исследования. М., 1978. С. 300.

Воронцов К.П. Из новых поступлений в музей С.А. Есенина // Сб. «С.А. Есенин: Эволюция творчества. Мастерство». Рязань, 1979. С. 126.

Зубакин Б.М. Письмо к М.Горькому. Вторая половина 1926г. // Сергей Есенин в стихах и жизни. Письма. Документы. С. 423.

Иванов Г. Есенин // Русское зарубежье о Есенине: В 2 т. Воспоминания, эссе, очерки / Вст. Ст., сост., коммент. Н. И. Шубниковой - Гусевой. М., 1993. Т. 1. С. 38.

Казин Василий. Пушкин // Признание. Стихи. М.;Л.,1928. С. 27-28.

Комментарий С.А. Толстой-Есениной. 1941 г. // ГЛМ. Ф. 4. Оп. 1.

Мекш Э.Б. Мифопоэтическая основа поэмы с. Есенина «Чёрный человек» // Вечные темы и образы в советской литературе. Межвуз. сб. науч. тр. Грозный, 1989. С. 55.

Прокушев Ю. Пушкин и Есенин: Письмо Анны Снегиной // Огонёк. 1979. №41. С. 24-25.

Розанов И.Н. Воспоминания о Сергее Есенине // С.А. Есенин в воспоминаниях современников. Т. 1. С. 439.

Толстой Алексей. Сергей Есенин. Исповедь хулигана. Трерядница. // Русское Зарубежье о Есенине: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 17.

Турбин В. Традиции Пушкина в творчестве Есенина. «Евгений Онегин» и « Анна Снегина» // Сб. «В мире Есенина». М., 1986. С. 281.

Размещено на Allbest.ru